Константин Богомолов о Ксении Собчак: «Очень люблю. Для меня это навсегда»

Константина Богомолова ждут крутые перемены. Его амбиция — перевернуть жизнь театра на Малой Бронной и сделать это место крутым. Он готовится сочетаться законным браком с крутой Ксенией Собчак. Да и сам он круто смотрится в своем кабинете, где только стол с ноутом да белая доска во всю стену с фамилиями режиссеров: он загорел, поджар, на нем стильный черный костюмчик. Насколько крутым в новом амплуа окажется этот новый игрок — покажет время. Пока же мы говорим с ним о новых зонах его ответственности, о конфликте с либеральной общественностью и, естественно, о странностях любви.

— Табаковский — я сформулировал это для себя так. Как у Табакова не было предпочтений в чем-то одном, а некая всеядность, так и я не предубежден против любого театра. Даже вот здесь (показывает на белую доску во всю стену, исписанную режиссерскими фамилиями) — Диденко, Вытоптов, Долин, от спектакля которого в РАМТе я пришел в восторг, Бартенев, Григорян, Вырыпаев, Молочников.

— Эта доска не является поколенческой декларацией, просто эти молодые режиссеры сейчас могут быстро оживить пространство Бронной, загрузить работой артистов. Мне очень хотелось, я мечтаю, чтобы Анатолий Васильев провел здесь мастер-классы. Хочу вступить в переговоры с Адольфом Шапиро. Как и у Табакова, у меня желание все успеть, все попробовать в сочетании с безусловной заточенностью на успех. Успех — очень важная позиция для меня. Театр — это очень крутое искусство, где ты должен уметь сохранять себя, но при этом уметь нравиться.

— Это театр, где соблюден баланс развлекательности и интеллектуальности, доступности и эстетства, карнавальности, площадного духа и башни из слоновой кости. И этот баланс должен приводить сюда успешную публику. Успешную не в смысле денег. Успешность — это личностная состоятельность. И, конечно, это не означает недоступности билетов. И студент, и пенсионер, равно как и человек богатый, интересующийся современным искусством, должны иметь возможность прийти в этот театр. И найти здесь интересное для себя.

— Во МХАТе у меня на спектаклях не было проблем со зрителем. «Идеальному мужу», например, многие предрекали скорую смерть. Он казался слишком непривычным. В итоге спектакль идет пять лет, найдя своего очень разного и сложного зрителя. То же самое было и с «Братьями Карамазовыми». Приходит невероятно разная и очень интересная публика. Думающая, современная. Это всегда зал, состоящий из индивидуальностей. Талантливый зал. Вот это правильное определение. Я хочу видеть на своих спектаклях талантливых людей. Личностная состоятельность, способность не быть в толпе — я так для себя определяю своего зрителя.

— Я верю, что их много. И еще в то, что людям, которые боятся быть отдельными, театр может помочь. Помочь почувствовать свою самость, особенность, отдельность от толпы, хотя, казалось бы, они сидят в общем зале. Объединенность зала в театре — она другая, чем в толпе, в метро, на митинге, на футболе, Фэйсбуке. Эти люди объединены тем, что, находясь в зале, не сливаются с другими, но каждый совершает свой личный душевный труд. Я хотел бы, чтобы сюда приходили люди, которые способны быть отдельными и иметь свое суждение. Это очень страшно. Быть отдельным. Но только это и есть подлинная свобода.